Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]
Медитацию на тему текущего момента, не смогло прервать даже появление второго номера из экипажа, покатавшей ее сегодня утром, бронемашины.
Активно жестикулируя, Дэн о чем–то пару минут перетирал с парнем, после чего парень, обняв за плечи Андрюшку и Риту, удалился в сторону центра города.
Дэн
— Ким, вернись из астрала. Ключи целы? — по–хозяйски занимаю водительское сиденье «Нивы».
Рыжая аж в лице переменилась, энергично хлопая себя по карманам. — Не–е–т.
— Понятно. Не боись — прорвемся. Инструмент в машине есть?
— Сзади в железных ящиках.
— Не в железных, а в металлических. Один ящик дюралевый, второй вообще не пойму из чего сделан. Хм, он что, титановый? Архитекторы, они как люминь от чугуния отличают?
Архитектор подозрительно легко проглатывает особо ценное замечание из области технологии металлов и сплавов.
— Сможешь завести?
И преданно так смотрит. У женщин это на генном уровне прошито, фраза на пару слов, застенчивый взгляд, мимолетное прикосновение и ты готов бежать, сворачивать горы. Знаем, проходили уже.
— Не факт, что сразу. Но, думаю, в итоге все будет хорошо. Наш автопром прост, как лом, и так же надежен. Нечему тут ломаться, по большому счету.
Средней крестообразной отверткой залажу под облицовку рулевой колонки. Слава богу, руль никто не трогал и личина замка его не заклинила.
Теперь два пути.
Первый — снять замок зажигания.
Второй — сломать язычок замка. Он не очень прочный, если поднажать посильнее — не выдержит.
Десять минут возни и замок падет на дно машины. Так, а если попробовать завести? Ожидаемо бесполезно — аккумулятор разряжен в ноль, но приборам питания хватает. Меня интересует, замершая в среднем положении, стрелка уровня топлива в баке. Уже неплохо.
Лезем под капот.
— Золотая, движок здесь какой, 1600 кубиков?
— Не знаю, а что?
— Да так. Документы на машину сохранились?
— Да, под козырьком техпаспорт.
— Хм, а бензин, какой заливаешь?
— 76–й. Отец в части машину заправлял, что–то переделывал в моторе, чтобы от военных машин бензин подходил.
Зер гут, двигатель 1600 кубиков дефорсированный под 76 бензин. То, что доктор прописал для этих мест.
— Батя давно умер?
— Два года назад? А что?
— Да так. Ты машину после этого обслуживала, масло, свечи, фильтра меняла?
Ражая, смешно морщит рожицу, симпатичная, не отнять.
— Меняла дважды. Я не ездила почти. Так, по чуть–чуть совсем.
— Примерь, — отдаю Ким свою шляпу. — Тебе идет, носи пока.
Сугубо утилитарная панама цвета хаки действительно очень идет девушке. Я в городе видел, продавали кожаные шляпы, надо будет задарить одну. Чтобы девушка не радовалась красивой шмотке? Нет, так не бывает.
Под капотом все на грани фола. Уровень тосола на полсантиметра ниже минимальной отметки. Моторное масло по нижней риске щупа. Тормозная жидкость просит долива, но я видел бутылку «Росы» в ящике с инструментом. Дольем попозже.
И самое печальное — клеммы аккумулятора полностью скрыты под слоем изумрудных окислов, а в половине банок аккумулятора пластины не покрыты электролитом.
Клеммы я почищу, дистиллированной воды в банки долью. Но если пластины осыпались, тут придется искать новый аккумулятор. Этому, с виду, минимум пять лет — для советского изделия срок весьма солидный.
За пять экю и десять минут торга изнывающие от безделья подростки согласились подработать живым стартером и расталкивать машину.
— Ну вот, а ты боялась. Садись, поехали. Я с утра не кормленый. Это надо срочно исправлять.
Запрыгнувшая на пассажирское сиденье рыжая от избытка чувств расщедрилась на поцелуй в щеку.
— Побрился б ты — ежик.
— Побреюсь, сам терпеть не могу щетину. Но, тут некогда было — убивал дракона, спасал прекрасную принцессу, карал злодеев и чинил принцессе карету. И все это небритым. Есть мнение — я наработал минимум на два поцелуя.
Хорошая девушка Ким, не жадная.
Получив заслуженный поцелуй, делаю ручкой на прощание, издали пялившимся на меня волками, месхетинцам и проезжаю в город.
Горе — водолазы.
Потрто–Франко. Конец сухого сезона 16 года. Утро.
— Русский, уверен, что твои гориллы, еще что–нибудь не сломают! А ты — обезьяна африканская, куда смотрел!? — брызжа слюной, надрывался Боцман Зи–Зу — владелец давшего нам приют гостевого дома. Очень темпераментный и несдержанный на язык человек, но при этом не злой и очень отходчивый.
— Уи–уи–уи, — в тон Боцману вторит местная любимица и вечный источник неприятностей, забавная карликовая шимпанзе — Афродита.
— Гориллы? — непонимающе оглядываясь по сторонам в поисках этих, вне всякого сомнения, опасных и коварных зверей.
— Я хотел сказать — герильяс. Вот эти вот, маленькие партизаны устроившие диверсию на моем судне. Еще немного и мачту, трап, вместе с палубой, и полгорода в придачу смыло бы в океан, — опершись на едва не смытую в океан стальную, минимум на полтора метра вкопанную в землю мачту, остывая, продолжил Боцман. — Йонкер, твою мать, что ты лыбишся, как горилла после случки! Я что–то веселое сказал!?
Африканская обезьяна, он же горилла после случки, он же Здоровяк Йонкер, с высоты своих семи футов невозмутимо пропускает мимо ушей наезды белого господина. Похоже, между Йонкером и Боцманом существует негласный договор — не называть чернокожего гиганта негром или производными от слова черномазый. И Зи–Зу, способный на равных говорить с автором малого петровского загиба, старательно отфильтровывает базар. А на обезьян, горилл, мартышек, и прочие подобные эпитеты здоровяк не обращает внимания. Так и уживаются.
— Хозяин, я за рыбой пошел, пока все лучшее не расхватали, — прогудел здоровяк.
Стравивший пар Боцман Зи–Зу, равнодушно махнул рукой — ступай, мол.
Клиент готов слушать, будем договариваться.
Подмигнув выстроившимся в ряд герильяс, беру Боцмана под локоток.
— Кэп, ты не расстраивайся. Мачта устояла, палуба уже высохла, трап не смыло (да и как его смоешь, когда он в скале вырублен), а кран я тебе новый прикручу. У меня как раз такого размера есть один, последний. Себе берег, но ради тебя расстанусь с самым дорогим. Я его с танка открутил, он бронированный, прикручу так — его не то, что собака, его сам Йон не оторвет. Ты ж сам говорил советские танки страшная сила, а тут кран….., советский…., танковый. Оцени подгон.
— Точно, танковый? — Боцман делает вид, что заглотил наживку.
— Век воли не видать. У него на упаковке было написано «TANK N 7», — вру, конечно, но боцман доволен ответом, подгон ему явно по душе.
